Темно-янтарные спазмы

В поисках — Дорога к храму — Ограбление мэрии — Лучше больше

Главное — проявить фантазию. Найти в необъятном море спиртного хоть что-нибудь. Воспарить над серыми буднями. Ознакомившись намедни с классической литературой — “Книгой о вкусной и здоровой пище”, — я узнал, что есть еще в природе “Малага” и “Марсала”. Да, представьте себе. Десертные ликерные виноградные вина. Происхождение соответственно — юг Испании, Андалузия, и Италия, остров Сицилия. Чувствуете нездешний аромат лунной южной ночи с легким шелестом прибоя? Я бросился на поиски этой экзотики.

Пробегав по оптовым рынкам на “Новослободской” и на “Водном стадионе”, где от таких названий продавщицы краснели, словно я спрашивал что-то неприличное, добрался до Даниловского рынка. В неказистом павильончике у трамвайной линии я обнаружил 18-градусное счастье южных ночей — “Марсалу”. Плати 45 тысяч и ощущай себя комиссаром Каттани, который спешит на свидание с графиней Ольгой Камастрой.

Правда, вместо графини я позвонил приятелю Александру, живущему неподалеку, на Шаболовке, с которым мы это вино и продегустировали. По цвету оно напоминало чай “Брук Бонд”. По вкусу — известный портвейн “Чашма”, только поприятнее и посуше. Проникшись духом гордой Сицилии, мы направились в испанский ресторан “Эль Альберхе”, расположенный на Серпуховском Валу в здании православной церкви. Этот факт меня потряс. Я даже чуть было не отказался от поисков благородной “Малаги”. Но вспомнив об ответственности перед редакцией в деле алкогольного просвещения москвичей, постучал в закрытые двери храма. Минут через пятнадцать непрерывной долбежки появился охранник.

— “Малага” есть? — без дипломатических реверансов спросил я.

— “Малага” есть, а пустить — не пустим, — заносчиво ответил охранник. — Мэрия гуляет, вон целый автобус привезли.

Действительно, рядом с рестораном стоял “Икарус”, а вокруг заведения толпились милиционеры, в коже и с “Калашниковыми”.

— Да мы с собой возьмем, — заволновался я от мысли, что с трудом найденный напиток уплывает из-под носа.

— Вся “Малага” заказана мэрией, — не утешил меня вышедший на мой протяжный крик официант Слава.

— Дайте хотя бы попробовать, — не унимался я. — Я, может, полжизни мечтал о волнующих ароматах Южной Андалузии. Немного посопев, официант махнул рукой.

— Подходите сзади к кухонным дверям, налью попробовать. Ишь, какие буржуи: раньше на похмелку водку просили, а сейчас “Малагу” подавай.

Вскоре возле кухонной двери появился официант и достал из-под рубашки полбутылки вина.

— Полтинник с вас, — завершив манипуляции с посудой, подытожил служитель храма-ресторана. — Двести тысяч бутылка.

Глотая вино на задворках “Эль Альберхе”, я вдруг с ужасом понял, что мне “Малага” нравится: 16 градусов, 30 процентов сахара. Напоминает крымские мускаты. Благородного темно-янтарного цвета. Единственный недостаток — она кончилась минуты через три. Мы попытались склонить официанта к ограблению мэрии еще на некоторое количество “Малаги”, но он испуганно замахал руками и скрылся в дебрях заведения.

Огорченные скоротечностью наслаждения, мы потащились в ближайший винный магазин. Там купили три бутылки давно уважаемого нами джина “Флит стрит”, название которого, судя по отрывочным знаниям, вынесенных мною из мимолетного обучения на журфаке, является символом буржуазной письменной продажности. Вкус свежесрубленной елки вскоре напрочь вытеснил воспоминания об испанских и итальянских винах. Говорят же: “Старый друг...” Или: “Лучше больше, чем меньше”. Сейчас уже помню нетвердо.

ВОЛОДЯ КАЗАКОВ